Здравствуй, родная (вычеркнуто цензурой). Мы покидаем Солнечную систему.
Здесь не работают мантры, молитвы, суры. Я, оказалось, тот ещё неврастеник.
Наш капитан проверил боеготовность смуглых, поджарых тел, перещупал пульсы.
Мой, как и впрочем всегда, оказался ровным. Я бесконечно скучаю, хотя ты в курсе.
Замерло время, стало другого цвета, пахнет парсеками, пластиком, керосином.
Что там у вас сегодня? Наверно, лето. Ты загорела и стала такой красивой.
Здравствуй, родной. Я бездарно продрыхла лето.
Где ты летаешь - мне не сказали, тайна. Главный твой цербер думает - я с приветом.
Вот и пишу. Надеюсь, что ты читаешь.
Мне без тебя печально невыносимо. Думал, что сильная? Я тебя обманула.
Сдох телефон, вчера поменяла симку, и обнимаю плюшевого манула,
если мне страшно. Я, дорогой, трусиха. Я не люблю метро, но люблю трамваи.
Как там у вас сегодня? Наверно, тихо.
Трудно сейчас поверить, что так бывает.
Здравствуй, родная. Скоро мы приземлимся. Слово такое может и неуместно.
Здесь не растут цветы, не порхают птицы.
Вряд ли нас встретят с флагами и с оркестром, если вообще нас кто адекватный встретит.
Впрочем, с цветами малость погорячился. Помнишь, как в школе - стебель-тычинки-пестик.
Рыщут по дальней планете цветы-убийцы, с жадными ртами кровавыми. Ищут жертву.
Пережуют и выплюнут оболочку. Может, они реагируют на движение?
Может, мы как-то сбежим, улизнем, проскочим?
Здравствуй, любимый.
Скоро зима и елка. Иней на стеклах, пробки и мандарины. Ты не вернулся домой. Почему так долго?
Я от тебя сама себе подарила шарф и конфеты.
Дура, зачем конфеты? Все покупают их, ну и я купила.
Где ты сейчас летаешь? Наверно, где-то.
Белые шкуры медвежьи кладёшь под спину и потому так сладко и мягко спится
в брюхе вселенной, в околоплодных водах.
Тянутся будни. Крутится шар на спице, маленький, пленный. Крутится год за годом.
Нет, не проблема, я подожду, конечно,
жалко, ужасно жалко, что ты не пишешь.
Падает снег, горят фонари, как свечки, ночь на огромных ходулях идёт по крыше.
Здравствуй, родная. Я не могу так больше. Словно злой бог проверяет меня на вшивость.
Это чудовищно древний, забытый боже, и без людского мученья ему паршиво. Может быть, не паршиво, а очень скучно.
Косит команду шальной неизвестный вирус, а у меня чернила засохли в ручке,
техника вся зависла, свихнулась, сбилась.
Жжёт ядовитый мох и стреляют споры, душат лианы, корни, и нет спасенья.
Я обещал вернуться живым и скоро. Я не вернусь ни завтра, ни в воскресенье. Нас зашвырнули в вечность бутылкой колы.
Нас потеряли, замазали чёрной ваксой......
**
Ей много лет мерещится тихий голос
"Здравствуй, родная.
Здравствуй, родная".
"Здравствуй".
Резная Свирель
читают Айдар Галлямов & Татьяна Агаркова
